В Париж мы прибыли в понедельник вечером, а в пятницу утром я уже была готова принести торжественную клятву, что больше никогда, никогда в жизни не поеду в отпуск с иррационалами. (Обошлось все-таки без клятв. А то как бы я с М потом путешествовала?)
Пятница. Отпуск. Париж. Я встала в пять утра, чтобы успеть помыть голову и быть готовой в 6:30 выйти из дома, как было запланировано. (Нас ждали замки Луары.) Я шла по своему графику и в 6:25 расчесывала n-ую прядку, когда мне объявили, что нужно срочно эвакуироваться на улицу и бежать в метро.
– Пардон, месье, – сказала я, – мы выходим в 6:30, к 6:30 я буду готова.
Собственно, я продолжила расчесываться, а все остальные в панике выбегали из квартиры и нагнетали обстановку. Я поняла из этой суеты, что вечерний расчет был неверный, что выйти надо было раньше, что мы можем не успеть на поезд. Поэтому, пока я пять минут расчесывалась, я просчитала оптимальную последовательность действий в метро, чтобы можно было пять минут эти отыграть и еще сэкономить… Каково же было мое удивление, когда на улице среди меня ожидавших не было никаких признаков паники. Быстро идти тоже никто не захотел, М только весело пошутил над тем, как я вперед всех убежала. Собственно, мне удалось по-настоящему сэкономить время только на сортировке купленных в автомате 20-и билетиков. Потому что я сделала это сама, пока шагала два шага к турникетам. На вокзале мы оказались оч.рано. В расписании еще не был даже путь указан. И все разбрелись покупать круассаны и гадкий кофе. Это было очень тяжелое утро. Зачем было мешать мне спокойно расчесываться, а потом бежать-торопиться, если у нас был такой запас времени? Но почему-то с позиции М и его сестры у меня совершенно не было оснований злиться.
– Мы же потом в последний момент решили выходить в 6:25, – объяснял мне М.
В последний момент они решили…
Иррациональное планирование хуже отсутствия планирования.
В четверг, например, мы решили позавтракать не дома, а в кафе. Заранее решили. Чуть ли не за два дня. Просыпаюсь утром, М с довольной улыбкой:
– Кофе на столе.
– Какой кофе? – мычу я. – Мы же хотели в кафе пойти.
– И пойдем! – бодро отвечает М, но я-то вижу, что эту мысль он сегодня еще не думал. – Но я и дома попил. Зачем ждать? Будешь кофе?
– Я пойду завтракать в кафе, как мы планировали, – бурчу в ответ и ползу в ванну.
Мы вчетвером все-таки добрели до кофе, где начался мучительный выбор, кто и что будет. Мой выбор лежал между круассаном классическим и круассаном миндальным. И если выбирать миндальный, не взять ли классический с собой… И пока я думала эту думу, моего слуха коснулась опасная фраза, которую произнесла сестра М:
– А может, мы просто возьмем четыре круассана с собой и съедим их в Тюильри?
Одного моего взгляда хватило, чтобы ее муж понял, что что-то идет не так.
И потребовал не нагнетать обстановку и не устраивать суеты. Но завтрак все-равно вышел какой-то неудачный. А сестра М все равно свою еду съела в том саду. «Как я и планировала», – сказала она.
В Тюильри даже нашлась подходящая статуя:
Это подняло мне настроение.
< Мне стало несколько хуже. Примерно на 5% процентов от моего максимально хорошего настроения. Но, как ни странно, я продолжала чувствовать себя очень счастливо" - цитата из главы. 
