Тонкая розовая думка медленно плыл по комнате, лаская неестественно бледную кожу того, кто тонул в шелковых розовых простынях. Он ударялся о сомкнутые веки, зефирной пленкой ложился на спящего, словно погружая своего пленника в мир радуги и единорогов, где и планировал оставить его навсегда.
- Солнышко, открывай глазки, пора вставать! – весело пропел Олег, водя по лицу Миоцио кошачьей дразнилкой.
- Так ты его не разбудишь, - уперев руки в бока, вздохнула мадам Абажур и, вытащив из своих розовых кринолинов ярко бирюзовый магнитофон, включила на всю громкость метал.
Дымка замерла, собралась ярко розовым сгустком, изображающим фламинго в нападении в центре комнаты, и вот уже почти была готова уничтожить нарушителей зефирного рая, как молниеносным ударом дразнилки была получила смертельный удар в самое свое сердце. Щелкнул фотоаппарат, и под дребезжание паучьих лап, на экране вывелась нужная картинка.
- Ну вот, опять ты его расстроил, он же пытался нам помочь воссоздать атмосферу, - сообщила женщина, тыча веером в пол, на котором расстелилась дымка, позеленевшая от злости и уже превратившаяся в привычный туман Чистилища.
Заплясали по комнате мигающие зеленые огоньки, похожие на тысячу глаз тех древних душ, что много лет назад слились воедино, приглашая и других стать их частью, забыть себя, стать всем и ничем, стать туманом. Медленно танцуя, легким прикосновением касался он всех предметов комнаты, смывая с них, как грим неудачливой актрисы, иллюзия. И обнаруживался под ванильным налетом столика из домика Барби, который хотелось съесть как кекс, полуразвалившийся то ли стол, то ли стул, конструкция его от старости уже была не столь ясна, но всегда увешана паутиной, густым слоем пыли и ароматом дряхлой старости.
- Полагаю, это вы, мадам, ошиблись в выборе музыки, чем вызвали негодование нашего знаменитого мага-иллюзиониста, - заявил жнец, усевшись с ней рядом на кровать, еще не успевшую превратится в развалюху. Но заносчивость быстро слезла с его лица, превратившись в панику резко сменяющуюся высокомерием. – Мы снимаем сценку, как Диего просыпается в квартире Алексис, он поражён ее холодностью, циничностью и злостью. Кажется, что это и не человек вовсе, а бессердечная кукла, готовая разрушить чужую жизнь, если это принесет ей хоть какую-то выгоду. Иллюзия пала, и как наша розовая думка обратилась привычным туманном с удушающим оттенком болезни, так и прекрасный ангел теперь предстал в его глазах в полной красе, сбросив свою розовую маску, за которой скрывается змея.
Мадам Абажур хотела возразить, но получив зафоштошопленный под героев книги снимок, была так восхищена своей небывалой красотой, принадлежащей Алексис, что и забыла об остальном.
- Ха, я понял, - вклинился в разговор Паук, вцепившись своими лапками в капюшон и пытаясь вытянуть их черной пустоты лицо, которого не было. – Я прочёл этот отрывок, да…Алексис заставила Диего перекрасить волосы, чтобы он был похож на Кристиана. Она заставила его играть то, что приносит деньги и популярность. А не то, что хочет он сам. А сейчас будет больно, так что, милая, возьми фотоаппарат, настал мой выход на сцену в роли белокурой красавицы, - он сунул в руки дамы вышеупомянутую вещь и принял оборонительно-нравоучительную позу. Вращая тысячью своих безумных глаз. – Быть может дело в том, что ты боишься, что если твое произведение достигнет успеха, тебе и самому придется писать то, что скажут, создавать бездушную коммерцию, приносящую деньги, потому что так приказали? Прямо как твой герой, получить заветную популярность, но больше не быть собой, забыть о своей душе, стать рабом, который вроде и занимается творчеством, как хотел, но не тем…Делать то, что прикажут. Хотя не очень понимаю, причем тут то, что из него лепят образ уже существующего человека.
Из рук мадам Абажур вылетел косой снимок с явно заваленным горизонтом, но в руках Паука он быстро приобрел нужный вид, и тот удовлетворенно хмыкнул, победоносно взглянув на поверженного врага.
- Ты невнимательно читаешь, - укоризненно произнес Олег. – В этой части акцент не на Диего, хоть мы и видим его глазами, а на Алексис и ее планах, и, если бы ты вникал в суть, ты бы понял, что я здесь не причем. Она же прямым текстом говорит, что хочет «утопить» Кристиана, и именно с этой целью занялась Диего, и превратила она его в моего героя тоже поэтому. Она не обладает нужной властью, но знает тех, кто может «убить» нужного героя, им только надо предоставить им замену, чтобы игра началась. Разумеется, как только Они получат свое, а жертве будет подписан смертный приговор, про Диего все забудут, он свою роль выполнил, его дальнейшим продвижением никто заниматься не собирается. Это же читается между строк, она это так прямо и говорит, кроме момента, что после выполнения миссии, Диего тоже отправится на свалку. Кто же виноват, что он даже не допускает мысли, что это не взаимовыгодная сделка, где он получает место под солнцем, а самый популярный музыкант – в гробу, ведь тогда бы из него лепили индивидуальность, а не жалкую копию самого образа, хоть и играющую другую музыку. Опять же, неприятную ему, а ту обычную популярную, что один раз услышишь – и она к тебе надолго привяжется, пока не услышишь новую, вот только никто их толком-то и не различает.
- Так ты и говоришь ровно то, что я сказал, описываешь свои страхи, что сам станешь этой использованной куклой, вынужденной играть чужую роль. А в итоге, окажешься на свалке, потому что по факту вас таких миллион, - ответил Паук, но, когда Олег обреченно уронил голову, не меня своего торжествующего взгляда, заявил. – Кажется, я понял намного больше, твой близнец должен был быть на этом месте во время падения, чтобы люди увидели в нем «прежнего хорошего Кристиана», чтобы на его фоне его оригинал, которого он изображает, казался еще хуже и омерзительней. Да...для этого Алексис его так активно выводила на сцену. А потом я подумал еще, и знаешь что? Твоя Алексис, вспоминая их первую встречу, говорит, что такой шанс на замену возник из-за своеволия Кристиана, что им невозможно было бы управлять, и она думала, кого же поставить на его место, где найти того, кто сыграет роль послушного щенка, такого как ты. А потом под чарами русалки включилась песня нашего скрипача, а в тебе она увидела на секунду Кристиана, а ты сам отвесил правильный комплимент, и вуаля. К чему я веду, ты это хочешь спросить? Ты правильно сказал, я не вник в суть, вернее вник не то, ты боишься не того, что из тебя, как автора, слепят фальшивый образ, перечащий твоей натуре, ты боишься, что тебя использует твой муза, Меркана.
В комнате повисла пугающая тишина, которую через минуту разорвал щелчок фотоаппарата, высветивший обреченного и задумчивого Олега в образе Диего с нарисованной гитарой в руках.
- То есть по-твоему, я изображаю в Алексис Меркану? В женщине, которая все это затеяла из-за уязвлённого самолюбия, ведь он ее бросил, а она так старалась, играла столько ролей, пытаясь нащупать ту, которая придется ему по вкусу. Она его любила, но своей изощренной любовью, и когда он ее бросил, все перемешалось внутри – любовь, обратившаяся ненавистью, жажда денег, и отчаяние хищника, который держал в руках жертву, но в последний момент она ускользнула. Да, в ней я изображаю ту, в ком смешались желание отомстить и меркантильность. Ведь наша блонда не просто хочет раздавить и унизить своего обидчика. Она делает это с целью его вернуть, зная его слабое место. Алексис прямым текстом озвучила, что когда Кристиан получит свое черное письмо и все отвернутся от него, она будет рядом и поможет ему справится, и тогда, когда он снова встанет на ноги, исходя из собственной порядочности он не сможет ее бросить и будет вечно должен. Ей больше не придется бороться за место под солнцем, она получит все: его боль и унижения за то, что он ее бросил; поднятие собственной самооценки за то, что она его уделала; и самое главное – она будет обеспечена на всю жизнь его деньгами и уважением общества, чье расположение, благодаря ей же, он естественно вернет (деньги же должен кто-то зарабатывать?), и ей больше не придется бороться за место под солнцем, она получит все. И в этой женщине ты думаешь, я изобразил Меркану?
В последний раз щелкнул фотоаппарат, и Олег пулей выскочил из комнаты.
- О, ну точно, как в книге, Диего как раз в самом конце решил вернуться домой, в Риворию, чтобы подумать и найти себя, вот и наш после «приятного» разговора точно так же сбежал, - торжественно заявил Паук, а мадам Абажур только покачала головой, погладив по голове обеспокоенную Энджел, которая ни проронила ни слова, но все это время печально смотрела на происходящее, ухаживая за крепко спящим Миоцио.